Виден еще, еще виден
Берег, еще не без пятен
Путь,— но уже необыден
И, как беда, необъятен
(с) Борис Пастернак
Отплытие
«Пегий пес, бегущий краем моря» - первый в мире спектакль, поставленный по одноименному произведению Чингиза Айтматова на сцене театра кукол!
Кириск еще мальчик, еще молоко материнское на губах. Неизвестно, выйдет ли толк из него. Будет ли он кормильцем и опорой рода. Так положено быть, так идет в поколениях, из колена в колено. На том стоит жизнь. Будет ли так?
Только море ответит ему.
И Кириск отправляется в путь.
Только вода - зыбучая, тяжелая вода, только волны - скоротечно возникающие и немедленно умирающие, только глубина - темная, тревожная глубина и только небо в кочующих белых облаках, легковесных и недоступных.
Отныне и навсегда.
Туго человеку между сушей и морем, между морем и сушей. Не любит его море за то, что к земле он больше привязан... К берегу. К сопке, похожей на пегого пса, что бежит краем моря.
Но об этом никто не скажет вслух. Человек думает об этом долгими ночами про себя. А днем даже мысли его молчат об этом.
Виден еще, еще виден
Берег, еще не без пятен
Путь,— но уже необыден
И, как беда, необъятен
(с) Борис Пастернак
Отплытие
«Пегий пес, бегущий краем моря» - первый в мире спектакль, поставленный по одноименному произведению Чингиза Айтматова на сцене театра кукол!
Кириск еще мальчик, еще молоко материнское на губах. Неизвестно, выйдет ли толк из него. Будет ли он кормильцем и опорой рода. Так положено быть, так идет в поколениях, из колена в колено. На том стоит жизнь. Будет ли так?
Только море ответит ему.
И Кириск отправляется в путь.
Только вода - зыбучая, тяжелая вода, только волны - скоротечно возникающие и немедленно умирающие, только глубина - темная, тревожная глубина и только небо в кочующих белых облаках, легковесных и недоступных.
Отныне и навсегда.
Туго человеку между сушей и морем, между морем и сушей. Не любит его море за то, что к земле он больше привязан... К берегу. К сопке, похожей на пегого пса, что бежит краем моря.
Но об этом никто не скажет вслух. Человек думает об этом долгими ночами про себя. А днем даже мысли его молчат об этом.